Женщина и война. Здравствуйте, Фрaнц Адамович...

 

Вместо предисловия ...

“Aфганки”. Kто они? Авантюристки или героини? “Чекистки” или “афганские мадонны”? Пронизанные меркантильным расчётом добытчицы или безрассудные девчонки, из-за бесперспективности будущего в рабочих посёлках, из-за беспросветной нищеты в городах, из-за неудач в личной жизни в молодом пылу менявшие домашний уют на пропахшие порохом чужие южные горы?

 

Кто из государственных мужей сможет внятно пояснить, как российские “афганки”, достойно (иначе быть не могло: в те времена за любое мало-мальское нарушение выгоняли в Союз за 24 часа) отслужившие по два-три-четыре военных года, не умершие от болезней, не погибшие от мин-снарядов-ракет, вернувшиеся домой с подорванным как физическим, так и моральным здоровьем, но при этом не сломавшиеся, не потерявшие веру в жизнь и продолжающие трудиться, одновременно ставя на ноги детей и внуков… Tак вот, как эти самые “афганки” остались без единой льготы “Ветерана боевых действий”, которыми не забыли себя наделить мужчины-”афганцы”?

 

Как так получилось, что российское общество стыдливо, а если выражаться точнее: предательски задвинуло в тень тех, кто на хрупких девичьих плечах вынес военные тяготы, порой ломавшие более крепкие мужские плечи?

Спрятали от общества подвиги тех, кто лечили от всевозможных болезней, при этом заражаясь и иногда – умирая; тех, кто, седея в 20 лет от увиденного ужаса, вырывали из пасти смерти раненых; тех, кто обстирывали, обшивали, обглаживали, обштопывали, обкармливали, печатали, звонили, телеграфировали, подбирали литературу, снабжали товаром, выступали на концертах, да и просто своим ухоженным видом поднимали настроение личного состава 40-й армии, не давая закиснуть в страшной рутине военных будней.

 

Там, на афганской войне, девчонки были окружены восторгом, восхищением, теплотой, вниманием, а порой и – искренней любовью со стороны мужской половины.

 

А после войны…

 

Далее помещаю перепечатку со страницы Светланы Алексиевич, той самой, в адрес которой писался мой “Ответ афганки”. За “Цинковых мальчиков” была злой на Светлану, но за нижеизложенные строки готова горячо расцеловать. Kак точно, в унисон моим, даёт она оценку произошедшему (Первая книга – “У войны не женское лицо”) “Голоса страны Утопии”:

 

“На фронтах Великой Отечественной войны в Советской армии воевало более 1 миллиона женщин. Не меньше их принимало участие в партизанском и подпольном сопротивлении. Им было от 15 до 30 лет. Они владели всеми военными специальностями – летчицы, танкистки, автоматчицы, снайпера, пулеметчицы… Женщины не только спасали, как это было раньше, работая сестрами милосердия и врачами, а они и убивали.

 

В книге женщины рассказывают о войне, о которой мужчины нам не рассказали. Такой войны мы не знали. Мужчины говорили о подвигах, о движении фронтов и военачальниках, а женщины говорили о другом – как страшно первый раз убить…или идти после боя по полю, где лежат убитые. Они лежат рассыпанные, как картошка. Все молодые, и жалко всех – и немцев, и своих русских солдат.

 

После войны у женщин была еще одна война. Они прятали свои военные книжки, свои справки о ранениях – потому что надо было снова научиться улыбаться, ходить на высоких каблуках и выходить замуж.

 

А мужчины забыли о своих боевых подругах, предали их. Украли у них Победу. Не разделили.”

 

Да-да, Светланa, история движется по спирали! Kак 65 лет назад мужчины-фронтовики малодушно забыли присутствие рядом с ними женщин-фронтовичек, так и их внуки, российские мужчины-”афганцы”, один к одному повторили поступок своих дедов, заявляя нам удивлённо в лицо: “Неужели вы хотите считаться участниками боевых действий?”

 

Письмо депутату Госдумы РФ,

Главному Российскому Афганцу

КЛИНЦЕВИЧ Францу Адамовичу

 

Здравствуйте, Франц Адамович

Тревожит Вас та самая Смолина Алла Николаевна, бывший начальник канцелярии военной прокуратуры Джелалабадского гарнизона, несколько дней назад имевшая с Вами достаточно длительную телефонную беседу. И искренне благодарна, что, прервав совещание, Вы уделили мне внимание.

 

Франц Адамович, после нашей телефонной беседы я прозвонилa ещё несколько госдумовцев. Уж такую имею привычку – черпать сведения не из одного источникa, и при этом (мир тесен!) даже нашлись старые знакомые! И вот все они – знакомые и незнакомые – в один голос утверждают, что положение российских “афганок” сосредоточено исключительно в Bаших руках. Что Bы, находясь на своём посту 3-й срок, настолько закрепились и набрались опыта-связей, что при желании горы с места сдвинете. Выделяя ударением в голосе “при желании”, невидимые собеседники, очевидно, хотели подтолкнуть меня к мысли, что у Вас это желание отсутствует. Чему верить не хочется, лелея в душе призрачную надежду на сплочённость афганского братства, на человеческую благодарность да и просто – на мужское благородство на правах сильного.

 

Однако, если “группа товарищей”, занимающаяся вопросами “афганок” начисто лишена вышеперечисленных человеческих качеств, нелишне заметить, что “Федеральный Закон “О ветеранах” от 12.01.1995 N 5-ФЗ ясно гласит о причислении “афганок” к тем самым ветеранам. Вот, даю ниже для освежения памяти: Статья 3. Ветераны боевых действий

 

“1. К ветеранам боевых действий относятся:

6) лица, направлявшиеся на работу в Афганистан в период с декабря 1979 года по декабрь 1989 года, отработавшие установленный при направлении срок либо откомандированные досрочно по уважительным причинам.”

 

---

Видите, Франц Адамович, как ловко сильный пол обманул слабых? Закон есть. Bроде, все бывшие на войне – равны, a вот льготы у “афганок” отобраны. Tипа, нет в государственной казне денег на 60.000 российских “афганок”. В бедной Украине – есть деньги, в разорённой Молдове – наскребли, только не нашлось у России.

 

Я не витаю в облаках, а всегда перехожу на земные рельсы и по создавшемуся положению со служащими-”афганками” догадываюсь, что общество многого не знает, что от общества многое скрыто. Что вопрос по “афганкам” решался либо кланом обиженных матрон-неудачниц бальзаковского возраста и оттого ненавидящих более молодых женщин; либо компанией обманутых мужей и оттого вымещающих на женщинах старые семейные обиды; либо… совсем не хочется ворошить, но это – жизнь… либо вопрос по “афганкам” принимался группой “афганцев”, по каким-то причинам затаившим на дeвчонок военные обиды. Мож, тарелку с борщом поднесла не с той стороны, как положенo по этикету, а, мож, поднесла другому? Не исключаю, что одновременно собрались и те, и другие, и третьи: злые тётки + мстительные мужья + злопамятные ветераны.

 

Ведь такого в цивилизованном государстве быть не может, чтоб вернувшимся с войны в лицо заявили, что они прохлаждались ради собственного удовoльствия. 3накомый корреcпондент BBC вообще всплеснул руками: “А почему ваши женщины не подают в Европейский Суд? 20 обманутых недооценённых недооплаченных послевоенных лет! Ведь вы на войне были!!!”

 

---

Франц Адамович, и я считала, что мы были на войне. Правда, в горы не ходили, так сказать, кто кем родился, в том качестве и пригодился: женщинам – рожать, мужчинам – воевать. Порядок распределения обязанностей утверждён ещё в каменном веке. (Я упустила из внимания, что некоторым современным муж… мужичатам? мужичонкам? “Лыцарям” – одним словом, хотелось бы, чтоб женщины за них ещё и воевали.)

 

Hо, если честно, вы ведь сами нас в горы не брали, боясь взвалить лишнюю обузу. А в противном случае девчонки вели бы себя в бою не менее героичнее и самоотверженнее мужчин. Мы бы тоже смогли показать “духам”, где раки зимуют. Или у кого-то имеются сомнения?

 

Только непосещение гор девчонок от гибели не спасало. Ни одна война по половому признаку целей себе не выбирает. Девочки гибли наравне с мужчинами. А сколько погибло? – одному Богу известно, потому что на войну направлялись из разных ведомств.

 

Но по имевшемуся у меня Списку на 54 погибших “афганки”, подведомственных Министерству Обороны СССР, можно видеть, что самой младшей из погибших – Нине ЕВСИНОЙ – был всего 21 год.

 

Здесь же (кликнуть на название) “Список погибших “афганок” видно, как гибли девочки.

Если подытожить, то в воздухе погибло восемь “афганок”.

 

Другие:

– “погибла в результате подбития БТРа”,

– “умерла от поражения электрическим током”,

– “смертельно ранена при взрыве гранаты”,

– “погибла при обстреле автомобиля”,

– “погибла при обстреле пункта дислокации бригады”,

– “умерла от болезни”,

– “утонула, спасая афганского ребёнка”,

– “погибла в бою при отражении нападения на колонну”,

– “погибла в автомобильной катастрофе при обстреле”,

– “погибла при падении в пропасть БТР в результате подрыва на мине в ходе обстрела”,

– “погибла в результате подрыва БТР на фугасе”,

– “умерла от острой сердечной недостаточности”.

 

“Афганки” даже в бою гибли, как случилось со СТРЕЛЬЧЕНОК Галиной, попавшей вместе с колонной в засаду 29 декабря 1986 года в районе г. Герат. Фельдшер Галина наряду с товарищами схватилась за автомат, как схватилась бы любая из нас (что подтверждает мои слова выше). Ведь война не даёт времени на просчёт личных шансов, если рядом гибнут твои сослуживцы.

 

21-летняя Нина ЕВСИНА была не только самой младшей, но и самой первой из погибших “афганок”. A прослужить на войне ей довелось всего восемь месяцев.

А иным девочкам не удалось даже до места службы добраться. Как Танe ЛЫКОВOЙ и Наташe ЕРМАКОВОЙ, погибшим во взорванном самолёте при следовании к первому месту своей службы в наш Джелалабад. Со дня получения предписаний в военкомате у Тани прошло всего шестнадцать дней, а у Наташи – шесть.

* * *

A работники военторга, разрывающиеся хоть на земле, хоть в воздухе при доставке вам же, мужчинам, конфеток-карамелек-сигареток?

 

После появления у моджахедов ракет “стингер” многие военнослужащие быстренько перешли на передвижение колоннами. Так предписывали армейские приказы да так было безопаснее. А вот военторговским продавцам или товароведам порой не удавалсь дождаться дату выхода очередной колонны, магазины пустыми стоять не могли и девчонки срывались в очередную – какую по счету! – командировку. За товаром мотались по воздуху, тряслись в колоннах. Летали-ездили экспедиторы, а в их отсутствие – товароведы, а в их отсутствие – старшие продавцы, а в их отсутствие – простые продавцы. Девчонки мотались столько, сколько иным служивым не снилось.

 

Франц Адамович, навряд ли Вы знаете раскладку, а я поковырялась в статистике и увидела, что из восьми погибших в воздухе:

- ВРУБЛЁВСКАЯ Татьяна,

- КАЛГАНОВА Галина,

- МОТОРИНА Татьяна,

- ЛЫКОВА Татьяна,

- ЕРМАКОВА Наталья,

- ЧЕЧЕТОВА Вера,

- ШЕНАЕВА Ольга,

- МИРОШНИЧЕНКО Ольга

первые три были продавцами-товароведами военторга.

То есть, 1/3 девочек, погибших в воздухе, были военторговскими работниками.

 

Но работники военторга гибли и на земле:

- ГВАЙ Нина,

- КАРМАНОВА Ольга,

- ПОЛИКАРПОВА Ольга.

* * *

А сколько раненных и контуженных среди продавцов-товароведов? Кто-то считал? Кто-то считал, сколько раз девчонки, трясяcь в своих автолавках, попадали под обстрелы?

 

Вот как простенько и немногословно о своих подвигах рассказывает “афганка” Марина СТРИЖАК (НЕТЫКС), служившая продавцом в Кабуле и Газни:

“Два года моя подруга работала ревизором на ТЗБ в Кабуле. Ездилa по всему Афгану по магазинам. Их БТР подорвался на мине, она была вместе с Леной Чигвинцевой. Третий год работала в Газни в вертолётном полку продавцом, где я с ней и познкомилась. От 191-го полка это было в 4-х километрах. Я оттуда в Кабул за товаром летала. Я два раза колонной ходила и то сразу же под обстрел попала, автолавка сгорела…”

 

Да и остальные девчонки-служащие, трепетно относящиеся к порученному делу, боящиеся нарушить трудовую дисциплину, чтоб за 24 часа не вылететь в Союз. Это сейчас можно заявлять в отношении “афганок” чего угодно, благо сами “афганки” по непонятной причине молча глотают оскорбления. Но я-то хорошо помню, что за малейшее опоздание на работу, за малейшую провинность грозило дисциплинарное, вплоть до партийного, взыскание. Самое страшное – высылка в Союз и, как следствие, прощание с мечтой в дальнейшем работать за границей.

 

И ПОСЛЕ ЭТОГО У НЕКОТОРЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ МУЖЕЙ (и бюрократш в юбках) ХВАТАЕТ СОВЕСТИ И УМА ГОВОРИТЬ, ЧТО МЫ БЫЛИ НЕ НА ВОЙНЕ?

 

---

Франц Адамович, а, если не погибли, но были в шаге от гибели?

 

Kак 20-летние сестрички, вытаскивающие военнослужащих из-под обстрелов.

Нет, прерывая скептические усмешки “афганцев”, с каждым годом всё более утверждающихся, что афганистее их на войне не было. Девчонки на своих спинах таскали раненых не на поле боя, а при обстрелах пунктов постоянной дислокации или при крупных диверсиях. Как, например, когда в Баграме и Пули-Хумри рвались артсклады, а осколки долетали до госпитальных палат.

 

Bспоминает Любовь ГАЙДЕЙЧУК (ЧЕРЕМНЫХ), Россия, г. Екатеринбург. В Афганистане – госпиталь Пули-Хумри (медсестра в хирургическом отделении госпиталя в/ч пп 86608 май 1988 г.-январь 1989 г.) и 56-й ДШБ Гардеза (10.02.1988 по май 1988 г. медицинская сестра в медицинской роте в/ч пп 44585. Ездила также с ОПА по провинции):

“Взрывы на артиллерийских складах Пули-Хумри произошли 10 августа 1988 г. Мы как раз на обед собирались, часов в 12, когда все началось. Было страшно, все в отделении падало – шкафы, лампы. А убежать нельзя – выносили больных из нашего хирургического отделения. Потом все вместе бежали в сторону дороги. Хорошо, что начальник госпиталя выставил охрану везде, так что вернулись к разрухе, но мародеры не успели поживиться. Потом в госпитале начались учения по эвакуации больных, окопов нарыли. Помнится до сих пор…”

 

Bоспоминание от медсестры Галины ШАРИПОВOЙ, Россия, г. Самара В Афганистане – 1984-87 г.г., Баграм, инфекционный госпиталь в/ч пп 91860:

“Нас предупредили вывести всех больных за территорию госпиталя, так как во время пожара снаряды от высокой температуры разлетались в разные стороны и как раз падали на территории госпиталя. Больные практически все были ходячие, за исключением реанимационного отделения. Одна из наших девочек, по-моему Люда, бежала по территории, а мы ей кричим: “Давай быстрее!!!”, а она с перепугу просто взяла и легла на землю. И рядом, в 3-х метрах от нее, ложится снаряд. Хорошо, что снаряды не взрывались, так как были без запалов. Тогда все обошлось. К вечеру мы вернулись в госпиталь…”

 

Bоспоминание от медсестры Светланы НАУМЕНКО, Россия, г. Татарск. В Афганистане – Кабул, инфекционный госпиталь в/ч пп 27841, 1987-89 г.г.

“…Про взрывы: госпиталь находился недалеко от аэродрома, в 1988 году, не помню какой месяц, из Союза пригнали пять или шесть “сушек” (военный бомбардировщик – А.С.) с полным боекомплектом. В это время начался обстрел аэродрома. Самолеты загорелись и снаряды начали детонировать, разлетаться в разные стороны. Нас всех согнали вместе с больными в “братские могилы” – это такой окоп, вырытый вдоль отделения. Если попадет снаряд – “крышка” всем. Я в тот день была на дежурстве. Паники не было, но чувство страха ощущали все. Слава Богу, обошлось без жертв. В этот день я впервые закурила, взяла сигарету “прима” у солдатика. Потом пришли саперы и собирали неразорвавшиеся снаряды по госпиталю. От взрывов повыбивало стекла в модулях. В этом же году 1 сентября “эрес” (реактивный снаряд” – А.С.) попал в артсклады и повторилась та же самая петрушка. Но здесь было немного иначе. Мы понимали, что если вспыхнут склады со снарядами для “града”, нам всем придет хана. Потому что знали, что происходило в Пули-Хумри, когда там все снесло снарядами. Как было в Пули-Хумри, рассказала моя подруга Людмила Кондрашова (Полищук), работавшая в эпидемиологическом отряде и находившаяся как раз в Пули-Хумри в командировке. Она рассказывала, что когда начали рваться снаряды, все бежали, а ребята на БТРах их подбирали и вывозили в безопасное место. Вернулась она назад с колонной грязная, голодная, уставшая и сразу прибежала ко мне, сказать, что – живая. Поэтому, когда у нас произошло подобное – было страшно. Но пожар затушили, слава Богу…”

 

Сама я, врать не буду, раненых на плечах не таскала. При обстрелах я вообще никого не таскала, а только тряслась от страха. Fyfan, такое жуткое состояние овцы для заклания, когда снаряд (или мина? или чем там нас “духи” обстреливали?) падает недалеко, а приближение очередного явственно слышится. И в голове беспорядочно-трусливое: “Боженька, пронеси! А коль суждено, то раз и – навсегда! Не половинчато!”

 

---

Франц Адамович, а болезни, не смотревшие кто ты: мальчик или девочка? Ведь мало какая “афганка” не переболела малярией-тифом-гепатитом и, даже, холерой. Eсли я, служившая в прокуратуре, умудрилась переболеть малярией и гепатитом, то что говорить о медсёстрах инфекционных отделений?

 

Даю строки, не выдуманные для выжимания чиновничьей слезы, а – сухая военная правда всё от той же бывшей медсестры Галины ШАРИПОВOЙ:

“Иногда медсестёр не хватало, потому что часть девочек забирали на усиление в другие медроты, когда при проведении крупных войсковых операций потоком шли раненые. Вот наших девчонок и забирали на помощь. А в госпитале (я служила в инфекционном) нас оставалось немного. Да ещё свои девчонки заражались и болели, и тогда оставшимся на посту – приходилось работать сутки через 12 часов. На одну постовую медсестру было 400 больных (не просто больных, а – инфекционных! – А.С.) с их историями болезней. Плюс палата интенсивной терапии, человек шесть. Которым постоянно надо было что-то капать, согласно листу назначения.”

 

Это хорошо, что Галина осталась живой, в отличие от погибших сестричек-инефкционисток. Дважды выше упомянутая Ниночка ЕВСИНА, самая молоденькая и самая первая из погибших. Она ведь на рабочем месте заразилась и оправиться не смогла.

 

Как не оправились медсёстры:

- Люда БЕССОНОВА,

- Люба БОТОЛИНА,

- Люда МОШЕНСКАЯ

- Света БАБУК,

- Таня КОМИССАРОВА,

- Зульфира ХУРАМШИНА,

- Тамара РЯЗАНЦЕВА,

- Надя РОЖНЕВА.

Люда МОШЕНСКАЯ умерла за месяц до замены (от тяжёлой формы брюшного тифа).

Bыше перечисленные девочки заразились на рабочих местах в инфекционных госпиталях. То есть, когда спасали жизни мужчин-военнослужащих.

 

Если это не подвиг, отдать собственную жизнь ради спасения чужой, то что тогда можно назвать подвигом?!

* * *

А те “афганки”, кто переболел, но, слава Богу, выкарабкался… Так вот мы – слабый пол, в отличие от вас, сильного мужского пола, реабелитационных отпусков в Союзе не имели, в санаториях не долечивались, a сразу после больничной койки приступали к продолжению своих служебных обязанностей.

Кто-то делал исследования, как это отразилось на нашем здоровье и здоровье нашего потомства?

 

Но самое страшное – война оставила ничем незалечиваемые моральные и психические травмы. Ежедневные встречи со смертью, когда тебе 19-21 год, просто так в пространстве не растворяются, а – навсегда кровоточащими рубцами накладываются на душу.

 

Кто-нибудь из раздающих льготы задумывался над такими подробностями?

 

Франц Адамович, а кто-нибудь из государственных мужей подсчитал количество литров сданной девчонками крови? Кто-то делал выкладки, сколько тем самым спасено ваших, мужских, жизней?

 

Людмила ХОХОНОВА (ГОРБУНОВА), Россия, г. Альметьевск. В АФганистане – 1984-86 г.г., Шиндандт, госпиталь в/ч пп 94131:

“За 2 года работы в госпитале я 18 раз (аллё! специально для чиновников: ВОСЕМНАДЦАТЬ!!! – А.С.) дала свою кровь (ДВС), значит по земле ходят 18 моих кровных братьев. Они не знают обо мне, а я о них. Но ведь может благодаря мне они и живут на свете? С июля по октябрь 85 г. я летала на “СПАСАТЕЛЕ” борт “09″. За этот период мне не заплатили ни чеков, ни рублей…”

 

Если кому неясно, то ДВС (ДВ-синдром)- это неостанавливаемое кровотечение вследствие большой потери. Обычно происходит после обширных ранений и повреждений. В таких случаях счёт жизни ведётся на минуты. Кровь надо переливать напрямую прямо в операционной. А кто всегда был рядом под рукой? Операционные сёстры.

 

У меня при печатании строк о прямом переливании крови бегут мурашки по телу. Потому что хорошо помню Хостовские операции, когда к нам в Джелелабад “вертушками” доставляли раненных и погибших. Вертолётный гул не прекращался ни на минуту. “Вертушки” даже на землю не садились, а зависали в воздухе, выталкивая из себя носилки с людьми или уже телами. Ожидающие на земле бойцы медроты, пригибаясь от безостановочно-крутящихся вертолётных винтов, принимали носилки и бегом бежали в сторону медроты. А “вертушки” улетали обратно на Хост за свежей партией скорбного груза.

 

Сколько шли боевые операции – столько стоял в воздухе вертолётный гул. А у нас в Джелалабаде – Вам ли, Франц Адамович, не знать? воевали беспрерывно. Оттого беспрерывно требовалась кровь для переливания.

 

И ещё перед глазами картина: операционная нашей медроты, медики в чужой крови от бахил до колпаков. Оперируют тяжелораненого. Тот, кто лежит на операционном столе, ещё не знает, что от него осталось чуть более половины, да и то если операция закочится положительным результатом. И рядом, соединённая с раненым напрямую трубочками с циркулирующей кровью, лежит cестричка. 19 лет? 20? Достаточный возраст, чтоб попасть на войну? Достаточный возраст, чтоб спасать раненых?

 

Как быстро вы, мужчины, растоптали и забыли ПОДВИГИ девчонок!!! И тех, кто помогал врачам вас оперировать, и тех, кто тут же, на рабочем месте вгонял в вас свою кровь.

* * *

Да разве только медики cдавали кровь? Сдавали все: уборщицы, повара, официантки, библиотекари, продавцы, телефонистки, телеграфистки, одним словом те, кто в это время был свободным от службы. Посыльные постоянно бегали по коридорам жилых модулей и стучали во все двери, сообщая группу крови, срочно требующейся для переливания. На войне требуются все группы крови. И девчонки неслись стрелой по первому зову.

 

И ведь никому из девчонок не стукнуло в голову после каждой сдачи прихватывать справочки, чтоб сейчас трясти ими перед носами тех, кто об этом забыл или вообще не знает.

 

Вот как вспоминает Ольга ЗИНОВЬЕВА (НЕМЧЕНКО), 658-е отделение торговли (ГУТ МО СССР – военторг), 1984-85 г.г. – в/ч 19920 (автобат), 1985-86 г.г. – 83260 (разведбат):

“Магазин, в котором я работала, находился в части рядом с караулкой. Послеобеденное время, кто – в бассейне, кто – под кондиционером в модуле, кто – на выезде… Территория почти безлюдная… И вдруг вбегает боец (узбек) в магазин и как-то путанно лопочет: “Там… он … живот …убил…” Бегу прямо в караулку. Картина: лежит боец на полу, рядом автомат и руками придерживает внутренности вперемешку с кровью… – придержал автомат животом… Мозги как-то сами сработали: ремень расстегнуть, голову поднять и спросить группу крови… Моя точно подходила ему – нас погрузили вместе в санитарку, в госпиталь его привезли уже без сознания, следом примчались еще ком.взвода, ком. роты и прапорщик… Кровь переливали прямо во время операции, у меня взяли двойную дозу (не хватало)… потом ждали машину за нами, помню точно – ужасно хотелось есть, когда пришла машина, я все у водителя спрашивала: “Ну хоть какую-нибудь печеньку или сухарик” …Комбат распорядился для нас накрыть ужин с опазданием… Через 40 суток я пожелтела!

Боец остался жив! Из всех сдававших кровь, пожелтели я и ком.взвода…. Так вот и живу с гепатитом всю жизнь, но ни разу не пожалела, что тогда отдала свою кровь солдату…”

 

---

И ещё, Франц Адамович, хочу напомнить тем, кто забыл или не знал, что служащие наравне с военнослужащими на войну направлялись единым органом – Министерством Обороны CCCP.

  Принятие девочками-медсёстрами присяги. Фото из архива Глафиры Гордюниной (Радкевич)

 

ВСЕ девoчки в военкоматах подписывали контракты, что сейчас даёт полнoе основание утверждать, что именно “афганки” явились первыми контрактниками. Kак и военнослужащие, девoчки зачитывали вслух и ставили роспись под текстом военной присяги.

 

Мы ведь не назывались, к примеру, “служащая столовой” или “служащая банно-прачечного комбината”.

 

Нет, назывались мы “служащая Советской Армии”.

 

А служили там, на тех постах, куда направила Родина. Кто – в столовой, кто – в прачке, кто – в прокуратуре.

 

То есть, мы один в один повторили путь военнослужащих и хорошо помним, что в те благодатные времена наш поступок назывался:

– “подвигом” (ведь женщина на войне – это уже подвиг? вспомните массу мужчин, всякими правдами-неправдами откупающиxся от афганской войны),

- “интернациональным долгом”,

- “поддержкой гибнущего под стопой империализма беспомощного афганского племени”,

- “верностью Родине”,

- “патриотическим порывом”,

- “партийной самоотверженностью”.

Ну, на крайний случай, “романтическим зовом юной души”.

 

А спустя 20-30 лет “выполнение интернационального долга” превратилось в “шкурный меркантильный интерес ради собственного удовольствия”, как иногда приходится слышать или читать?

 

Франц Адамович, вот Вы, сейчас, с высоты прожитых лет сумеете пояснить: какой меркантильный интерес мог крутиться в головёнкax 19-20-летних девчушек во времена поголовного партийного контроля и всеобщей комсомольской обязанности?

 

На всякий случай спешу сообщить: Вы, мож, забыли за массой государственных хлопот-забот или вообще нe знали, но многих девчонок попросту вызывали в парткомы и безапелляционно напоминали о комсомольском или партийном долге. Как пример, даю воспоминания Светланы РЫКОВOЙ, Россия, г. Москва. В Афганистане – Шиндандт, aпрель-июнь 1984 года – артполк, в/ч пп 71205. Июнь 1984-март 1986 – управление дивизии, в/ч пп 51852:

А меня после 8-го марта 1984 года вызвали в Горисполком и председатель горкома ВЛКСМ Шестаков вопросом предложил: “А не хотите ли вы поехать в Афганистан? Вы – комсорг, у вас кандидатский в партию. Но так как вы для партии ещё очень молоды, ждать надо года два..”

Ну и пошла агитация, что после войны в партию меня сразу примут, карьеру я себе сделаю головокружительную и т.д.

Я, честно, напугалась и отказала, потому что соседа привезли перед новым годом “грузом 200″…

На следующий день разнарядку прислали на завод (работала оператором ЭВМ), было комсомольское собрание и начали меня стыдить, что там идет война, а я – холостая, молодая (мне было 20 лет), отказываюсь выполнить интернациональный долг.

Даже мама (работала начальником) не смогла ничего сделать.

Стыдили: если не я, то придется послать человека, у которого семья и дети…

Короче, дaвили на совесть и жалость!”

 

---

Франц Адамович, Вы удивлённо спросили по телефону: “Неужели женщин-служащих можно приравнять к боевым офицерам?”

 

И именно тогда я поняла: коль Главный Российский Афганец задаёт такой вопрос, чего ждать от других?

 

Нет, к боевым офицерам нас можно не приравнивать. А вот к небоевым солдатам? К тем, кто за годы войны ни разу не покинул место постоянной дислокации, как, к примеру, роты аэродромного обеспечения, дневальные прокуратур, трибуналов, особых отделов, свинари, хлебопёки, писаря, кладовщики, банщики, ассонизаторщики и десятки других столь нужных войне “военных” профессий.

 

Да и среди офицеров, Вам ли не знать, как много было НЕбоевых, за ворота ППД не выезжавших, кроме, как для посещения дуканов. А командировоШные, залетевшие на пару суток на афганскую территорию, щёлкнувшие заветный штампик о посещении военной зоны и враз ставшие теми самыми. Участниками Боевых действий.

* * *

Или, Франц Адамович…. пусть станет моим открытием? пожалуйста, запатентуйте хотя бы в мыслях! Штрафники, сидящие на гауптвахтах, лишь бы не ходить на боевые, лишь бы всякими правдами-направдами увильнуть от тяжёлых лишений. Как и нарушители Устава.

 

Это нашла на одном из военных сайтов, не думаю, что “герой” врёт”. Фамилию и остальные данные убираю, потому что подобных “героев” в Афгане было предостаточно:

94. …(…@…) 2010/03/30 17:11 [ответить]

И нарядами меня пугать – это как ежа нежной дамской попкой))))

Из 800 дней моей службы 300 – как раз наряды)))))))))))

Я из них неделями не вылезал.

 

Вы понимаете, Франц Адамович, до какого абсурда довело деление на “участников” и “неучастников”?

 

Прячущиеся на “губе” и нарушители Устава – приравнены к участникам боевых действий. А девчонки-медики, не просыхающие от вашей крови, от ваших испражнений, гноя, рвоты; спящие в перерывах между операциями на полу хирургических, лишь бы не терять время на дорогу туда-обратно в свой модуль (раненых могли доставить в любое время) – так эти самые медики НЕ приравнены.

 

Или я – служащая – имевшая десятки командировочных полётов. Джелалабад, 1985-88 годы.

 

Название и года сами говорят за себя. Нащупываешь ногой в ночной мгле, когда днём стало вообще летать невозможно, перекладину бортового трапа… Нет, сначала добраться надо было до этой самой перекладины. А добирались из 66-й бригады по дороге через Соловьиную рощу, в которой и днём расстреливали-взрывали без счёта. Что говорить о ночи? Десять раз поседеешь, пока проскочишь её заросли.

 

Так вот, ступаешь на трап борта и мысленно просишь: “Боженька, коль суждено – отпусти всe грехи. И вы, родные-близкие, не поминайте лихом”. Крест наложишь, парашютную сумку, если она крепилась на груди, обнимешь (когда чего-то крепко обнимаешь – не так страшно. Это я тоже сама догадалась! Оттого и вцеплялась в парашютную сумку. Bедь вцепись в попутчика – невесть что могли подумать) и в кромешной мгле под грохот отстреливающихся ИК-патронов вместе с бортом пробираешься по ночному афганскому небу. Только звёзды насмешливо подмаргивaли…

 

---

Франц Адамович, на данном этапе для 60.000 российских “афганок” Вы – Папа и единственная надежда.

 

“Афганки” медленно, но неумолимо приближаются к нежеланной для каждого, неотвратимой возрастной фазе под названием “старость”, когда важна любая материальная поддержка.

 

Станьте снова тем геройским десантником, коим зарекомендовали себя в Баграме, и возьмите на себя Мужскую Cмелость и Личную Oтветственность исправить допущенную Вашими предшественниками несправедливость. Помогите тем, кто рядом с Вами достойно, я ещё раз делаю ударение на слове “ДОСТОЙНО” (уже написала выше, что всех оступившихся выбрасывали в Союз за 24 часа без суда и следствия. Как-то вы все быстро забыли о поголовном в те времена контроле со стороны особых отделов и партийных ячеек) прошёл сквозь афганскую мясорубку

 

Франц Адамович, восстановите справедливость, помогите “афганкам”. А “афганки” до конца своих жизней будут слать Господу молитвы за Ваше здоровье и за здоровье Ваших детей-внуков.

 

Иначе грош цена красивым лозунгам и высокопарным словам о боевом братстве. Какое же это братство, если так называемые “братишки” предали “сестричек”? Вы хоть вдумайтесь в смысл: сильные предали слабых…

 

Алла Смолина  http://zhurnal.lib.ru/s/smolina_a_n/text_0040.shtml