Воспоминания Черкашина Александра Петровича.

 (кавалера двух орденов «Красная звезда», ордена «За службу Родине» IIIстепени,

на момент событий майора, командира 2-го мсб на БМП-1 371 мсп) 

На начало событий мой батальон был укомплектован: вооружением и техникой по полному штату мирного времени: офицерами, прапорщиками, сержантами, механиками-водителями и наводчиками-операторами практически на 100%. Общая численность личного состава составляла  ок. 40% от полного штата. Шла подготовка к новому учебному году.

10 декабря 1979 г. на совещании, которое проводил командир дивизии генерал-майор Шаталин Ю.В., присутствовали командиры полков и батальонов. В конце совещания (ок. 19 часов) командир дивизии вышел на несколько минут. Вернувшись довел до присутствующих о получении сигнала на приведение дивизии в боевую готовность Повышенная. Поскольку в последнее время это был уже не первый случай подъема дивизии по тревоге, мы спокойно направились в свои части и провели мероприятия по оповещению офицеров. Однако к ночи в часть начали прибывать военнослужащие, призванные из запаса, входящие в состав орг. ядра. За полночь поступила команда на вывод всей техники в запасные районы сосредоточения.

Район сосредоточения нашего полка располагался в 15-17 км северо-восточнее Кушки. В районе начал поступать приписной состав из близлежащих военкоматов. Числу к 15 батальон был укомплектован полностью по штату военного времени. Но личный состав продолжал поступать (в июне-июле осуществлялись мероприятия по изменению приписки и военкоматы, вероятно, не успевали провести изменения). Появилась возможность выбора. Штабу батальона (НШ к-н А.Загорулько, ЗНШ ст.л-т А.Марченко) работы хватало: учесть прибывающий личный состав, расставить его по штату в соответствии с предназначением, поставить на все виды довольствия, спланировать занятия. Много внимания уделялось организации управления на марше и в бою. Начальником связи батальона ст. л-том Тюлюзиным были организованы и проведены радиотренировки.

Все это время стояла ненастная погода. В ночное время температура воздуха опускалась ниже минус 10 градусов. А поскольку личный состав жил в палатках и весь день находился на занятиях, начали появляться заболевшие. Их направляли в полковой медицинский пункт, работу которого организовал и возглавил начальник медицинской службы полка к-н В.Климентионок. Благодаря его заботам медицинское обеспечение на этом этапе было на высоте, мы даже укомплектовались медицинскими аптечками, на что раньше внимания не обращали. Непрерывно поступали положенные по нормам обеспечения материальные запасы, которые требовалось разместить на транспорте батальона.

Начали проводить мероприятия боевого слаживания. В основном это были тактико-строевые занятия с взводами и ротами. В организации и проведении занятий с подразделениями принимали участие и офицеры управления полка. Составленный заместителем командира полка м-ром Панюта график проведения стрельб из стрелкового оружия неукоснительно выполнялся, что способствовало быстрому вводу в строй прибывшего из запаса пополнения. Много внимания уделялось подготовке вооружения и военной техники. Практически каждую машину лично проверил мой заместитель по технической части к-н Дубинский П.П. Технические службы дивизии, возглавляемые заместителем командира дивизии по вооружению п/п-ком  Сатаровым А.А. оперативно реагировали на поступавшие из батальона заявки на ремонты и пополнение запасными инструментами и принадлежностями, что позволило довести «до ума» всю технику.  20-22 декабря провел занятие с механиками-водителями для приобретения навыков вождения по бетонке. Для этого мы выводили технику на трассу Кушка – Мары и на 10-15 км участке отрабатывали упражнение по вождению в колонне.

23 и 24 декабря начались смотры готовности к маршу. Генералы и офицеры управления округа под руководством генерал-полковника Максимова Ю.П. проверяли готовность к свершению марша. Где-то в это же время было проведено партийное собрание в полку и комсомольские собрания в батальонах.

Во второй половине дня 24 декабря во время одного из смотров меня вызвал командир полка. Рядом с ним находился командующий войсками округа генерал-полковник  Максимов Ю.П. Выслушав мой доклад о прибытии, он поставил мне задачу: быть в готовности совершить марш по маршруту Кушка-Герат-Шинданд, овладеть аэродромом Шинданд, блокировать взлетно-посадочную полосу (дословно – «Не дать самолетам взлететь!»), разоружить подразделения обеспечения и обслуживания аэродрома, занять оборону по периметру аэродрома и не допустить его захвата. Моему батальону придается адн 1060 ап. Подразделения обеспечения и обслуживания батальона (на колесном ходу) с собой не брать, пойдут в составе полка. Задача на начало выдвижения мне будет поставлена позже. «Смотри комбат - или грудь в крестах или …».

Я думаю, что выбор моего батальона для выполнения этой задачи был обусловлен недавним назначением на должности командиров 1-го и 3-го батальонов. Командира 1 мсб м-ра Васильева В.С. недавно перевели командиром 375 обмо, командир 3 мсб – стал заместителем командира полка, и вместо них прибыли офицеры после окончания академии и опыта командования батальоном не имели.

После изучения карты я нанес маршрут (протяженность: до Герата ок. 120 км, весь маршрут ок. 245 км.) и принял решение в общем виде, после его утверждения командиром полка, довел боевой приказ до командиров рот и адн, где указал задачи подразделениям:

- 4-й мср (к-н Сергей Кузмичев) - обойти аэродром слева, уничтожить очаги сопротивления и занять рубеж обороны по бетонной дороге южн. окраины Калайи-Хаджи-Карам;

- 5-й мср (к-н Александр Стеценко) - выйти по центру взлетно-посадочной полосы и, сохраняя дистанцию между машинами около 100 м., воспретить маневр авиационной и другой техники, огнем пресечь попытки приближения обслуживающего персонала к технике;

- 6-й мср (к-н Севрюков Борис Васильевич) - обойти аэродром справа, блокировать постройки западной части аэродрома, уничтожить очаги сопротивления, воспретить перемещение обслуживающего персонала в сторону стоянок самолетов и техники и разоружить его;

- пулеметно-гранатометный взвод – резерв;

- адн - занять огневые позиции в готовности к выполнению огневых задач.

Связь на марше в режиме прием, выход на передачу только при аварии или поломке машины.

Днем 26 декабря наш полк, который был в авангарде дивизии, головой колонны выстроился в направлении границы. Мой батальон согласно приказа командира полка составлял передовой отряд и стоял в колонне в районе Полтавки (таможня). Построение колонны: управление батальона (моя БМП-1К, БТР-60пб НШ б-на), 4-я рота, пулеметно-гранатометный взвод на БМП-1, 5-я рота, 6-я рота,  адн 1060 ап. За нами выстроился в колонну весь полк. Подразделения тылового и технического обеспечения батальона шли в общей колонне тыловых подразделений полка под руководством заместителя командира полка по тылу м-ра Головатюк.

До темноты ждали приказа на начало марша.  

Ночью (около 3 час) 27 декабря меня вызвал командир полка п/п-к В.Кабанов. Вместе с ним я подошел к домику таможни. Около домика нас ждал маршал С.Соколов. Я остановился в 3-4 шагах от него, т.к. часа полтора назад выпил с товарищами и боялся, что маршал это заметит. Маршал уточнил готовность моего батальона к маршу, знание мной задачи на захват и удержание аэродрома. Выслушав меня, довел, что на аэродроме после его захвата я перехожу в подчинение п-ку Голованову, который сам подойдет ко мне. На мой вопрос о применении оружия в случае обстрела на марше и оказания охраной аэродрома сопротивления, приказал на марше в бой не ввязываться, на аэродроме без ограничений, по обстановке, первыми огонь не открывать. После этого дал команду на начало выдвижения.

Около 3 час. 30 мин. начал движение.  На границе отдали пограничникам списки. Прошел мост. До Турагунди шел на небольшой скорости, втягивал колонну. За населенным пунктом выслал взвод 4-й роты под командованием л-та Александра Николаева в головную походную заставу на удаление до 3- 5 км. Шли по бетонной дороге на приличной скорости (35-37 км/час). Быстрее было нельзя, т.к. на бетонке БМП-1 становится неуправляемой. В темноте прошел перевал Рабати-Мирза (ок. 40 км до Герата). После перевала назначил в ГПЗ всю 4-ю роту. Шли без остановок. К утру (в начале 8-го часа) 27 декабря подошли к Герату. В это время меня больше всего беспокоила мысль о том, как механики- водители выдержат напряженный ночной марш, и я часто оглядывался назад, наблюдал за движением колонны, стараясь, как можно меньше использовать радиосвязь. На въезде в Герат одна из БМП 4-й роты, шедшая за несколько машин перед мной не вписалась в поворот и врезалась в стоящий рядом с дорогой кедр, срубив его. Механик сдал назад и продолжил движение. Шли по-боевому. Снаружи в люках находились только командиры. Чуть снизив скорость и подтянув колонну, прошел практически безлюдный Герат. Километров через 15-20 начались горные участки дороги. До Адраскана периодически докладывал командиру полка о прохождении марша. После Адраскана связь с полком пропала. Километров за 10 перед Шиндандом снизил скорость и подтянул колонну. Ок. 10.30  за перекрестком (2 км южн. ж/б мост)  справа по ходу движения обнаружил вышку аэродрома.  Километра за два до аэродрома дал команду ком. адн на занятие огневых позиций, сходу развернул роты в предбоевой порядок и уточнил задачу на местности. Командир адн с радиотелефонистом пересел на мою БМП и расположился на броне рядом со мной.

Справка:

    Аэродром Шинданд 1158 м над уровнем моря, взлетно-посадочная полоса длиной 2700 м, шириной 48 м. Являлся постоянным местом базирования 335 сап (Ил-28) ВВС ДРА. Использовался для периодического размещения самолетов 366 иап с аэродрома Кандагар. Аэродром оборудован складами под боеприпасы, ГСМ, военно-техническое имущество. Обслуживание аэродрома возлагалось на аэродромно-техническую часть. Охрана аэродрома осуществлялась пб 17 пд. На момент событий на аэродроме находилось около 15 ед. самолетов различных типов.

Роты начали выполнять поставленную задачу. В районе сев. части ВПП (взвод 6-й роты) началась перестрелка, но быстро затихла (потерь среди наших нет). С выполнением ротами задачи начал перемещать КП батальона, но не надолго застрял в виноградниках на подступах к аэродрому. В это время поступил доклад командира 5-й роты о приближении к его машине от домиков на краю аэродрома группы людей в серой униформе. Среди них выделялись офицеры, как сказал ротный, «с красными фуражками». Дал команду держать их на прицеле, огонь не открывать. В это время 6-я рота, развернувшись на указанном рубеже, приступила к обезоруживанию солдат охраны и обслуживания аэродрома (позднее на куче с оружием гордо восседал санинструктор 6-й роты – в роте его звали Леопольд, фамилию, к сожалению, не помню). Вывел КП батальона по центру ВПП, на своей БМП подъехал к ротному. Спустился с брони и подошел к группе людей, обступивших его машину. Один из них в серой униформе представился генерал-лейтенантом (фамилию не разобрал) и начал материться, угрожать мне снятием с должности за устроенное безобразие и сделал попытку схватить за погон на левом плече (я был одет в зимний танковый комбинезон без погон - под воротником это не было видно). Находившийся рядом со мной наводчик-оператор Александр Марченко (здоровый как слон) с ручным пулеметом стал между мной и генералом и пресек эту попытку, что разозлило того еще больше и он начал орать на солдата. Один из офицеров группы подошел ко мне и сказал, что он п-к Голованов. Я доложил, что задача выполнена и я поступаю в его распоряжение. Он мне тихо сказал, что батальон выполнил задачу на «отлично», что я должен стоять молча и выслушать все упреки. Что я и делал в течение примерно минут 15-ти, после чего генерал от меня отстал и, удаляясь вместе со своей командой, что-то кому-то приказывал. П-к Голованов  поставил мне задачу на занятие обороны по периметру аэродрома. После занятия обороны в указанных п-ком Головановым местах, в наше распоряжение была выделена водовозка с водой. Народ мылся, готовил чай, и доедал остатки сухпая. К утру позиции батальона были оборудованы окопами глубиной до метра. Поскольку на их дне была вода, люди располагались на брустверах. Через сутки подошел полк, занял район в 1 км западнее аэродрома. С приходом полка я передал охрану аэродрома другому подразделению.

Новый год встречал вместе с полком на подступах к Кандагару (положение  371 мсп, 650 орб  на 29.12.1979 г.  – 15 км юго-зап. Даулатобад, 90 км южнее Шинданд – вставка моя).

До 30 декабря я не мог выяснить, где находится взвод обеспечения батальона. Все это время питались сухим пайком, выданным 26 декабря на 3-е суток и сухарями, по мешку которых я тогда же приказал бросить в каждую БМП. 30-го я все же нашел заместителя командира полка по тылу м-ра Головатюк. На мой вопрос: «Где мой взвод обеспечения? Надо людей покормить горячей пищей, да и сухой паек давно кончился», он ответил, что не командует моим взводом, да и без горячей пищи жить можно. Цинизм по отношению к людям был присущ не только этому офицеру, но и некоторым политработникам нашего полка. Так, например, в тот момент когда меня ругали на аэродроме, откуда-то появился замполит полка м-р Цыганков, смотревший на меня как на «врага народа» и грозивший «со всеми разобраться». В последующие дни (до 5-го января) он просто задергал моих офицеров, заставляя их писать объяснительные записки по поводу «безобразий» на аэродроме. В ночь под Новый 1980 год ко мне пришел парторг полка м-р А.Попелышко и довел до моего сведения, что назначено партийное расследование, и я должен написать объяснение в партком. Эту нервозную обстановку они создавали до 5 января.

1-го января нам поступило распоряжение прибыть в район 1 км западнее аэродрома Шинданд.

5-го января состоялось подведение итогов ввода войск. Проводил командир дивизии. Действия батальона получили высокую оценку командования, начальнику отдела кадров была дана команда на представления меня к ордену «Красная звезда» (я его получил позже). Ругали командира танкового батальона 101-го полка за то, что он задержался с выходом к границе (часть танков застряла на такыре при подходе к Кушке). Только после подведения итогов, ко мне подошел замполит полка и, поздравив с представлением, сказал, что он во всем разобрался и писать ничего не надо.

Не могу сказать ничего положительного и про моего заместителя  по политчасти м-ра Подъячева, который практически весь марш (до 29 декабря) просидел в одной из БМП 6-й роты. Через несколько месяцев его перевели в Союз. В 1984 г. я его встретил в Наро-Фоминске в должности замполита строительного батальона.

С глубоким уважением вспоминаю солдат срочной службы и приписников. В тяжелых условиях они проявили себя в основном с хорошей стороны: трудолюбивы, уважительны, выносливы. За все время совместной службы (а было многое, и я надеюсь об этом рассказать) я не слышал от них жалоб.

Записал Королев А.Н.