Это я читал на поминках у Юрия Борисовича - светлая ему память!
Письмо другу
Смоленск, ул. Рыленкова, 72, кв. 113
А. В. Алёшину
Всё ношу по привычке тельняшку
Да, как наш полковой замполит,
Незлобливо ругаюсь на Сашку,
Что не пишет давно, не звонит.
Ну а время бежит марофонцем,
Ближе к финишу - резво бежит,
И закат утомлённого солнца
Нас нисколько уже не страшит.
1.
Не жалеешь ли, брат мой Алёшин,
Что сдружила с тобой нас война?
Что парадный мундир не изношен
И тускнеют на нём ордена?
А ты вспомни Афган, полк сто первый,
Иль не видишь военных ты снов,
Как давал "прикурить" правоверным
Командир подполковник Сивов.
Да и сам ты не праздновал труса,
За меня лишь напрасно болел:
Если б стал я Героем Союза,
То от водовки точно сгорел.
Вспомни, друг мой, сады Кафаслана,
Как мы там загибались от ран,
Я был злющим тогда капитаном,
Ты был добрый тогда капитан.
Как в ущелье Азау мы дрались,
Штурмовали проклятый Луркох,
За Борискина как поквитались -
Говорят, что простит это Бог...
Вспомни, брат, на Марву как ходили:
Шли душманы на нас в полный рост,
И вопрос был простой: "Или - или?.." -
Им - к Аллаху иль нам на погост.
Как глотали мы пыль Кандагара
На исходе кровавого дня,
Как манила вода Карубара,
Заслонившись стеною огня.
Вспомни чёрное небо Афгана -
Звёзды ярче и ближе к земле,
Как Евангелие от... Корана
Мы постигли в той каверзной мгле.
Как машины трясло от колдобин
По дороге разбитой в Шинданд,
Как погиб замкомроты Голдобин -
Эх, зелёный совсем лейтенант.
Вспомни, Саня, свинцовую вьюгу,
Про святое, что в русской судьбе:
Что последний глоток - это другу,
А последнюю пулю - себе.
Как мы брали Герат раз в двадцатый,
Как в июле горели в броне...
Пусть тогда не был год сорок пятый:
Гибли мы не в священной войне.
Ну и что из того! Ну и что же!..
Разве были с тобой не честны?
Разве Смерть нам не корчила рожи
Иль остались кому-то должны?
2.
Нет, Алёшин, долги мы раздали
И, надеюсь, замолим грехи,
А кричал кто: "В Афган вас не слали!" -
Те сегодня крутые верхи.
Баре новые - сплошь либералы,
А копнёшь их - краплёная масть.
Да и наши отцы-генералы
Честь забыли в хожденьях во власть.
Боевым прикрываются братством,
Хоть гнушаются этим родством,
И неплохо живут святотатством,
Нашей памятью, нашим горбом.
Братья старшие хуже Мамая -
На Руси есть такая напасть:
Им война-то была - "мать родная",
Да и смута - не страсть им, а сласть.
Нам, дружище, не тягостью совесть:
Честно носим худые портки,
А закончим военную повесть,
Что же, брат, подадимся в "братки"?
Ремесло не хужее иного,
А стрелять мы с тобой мастаки,
Командира прихватим... Сивова -
<Охренеют...> на раз бандюки.
Ты прости - это грустная шутка,
Но замечу, принявши укор:
Киллер сын или дочь проститутка -
Не для всех это нынче позор.
Всё смешалось в отеческом доме:
Правят льстец, недоумок и хам.
Умер стыд, и порядочность в коме:
Кто по чести, того - по мордам.
Вновь Россия с Россией воюет
Боем смертным - аж искры из глаз.
Время подлое, знаю, минует,
Только нынче его звёздный час.
Только нынче всё прёт невезуха,
И тошнит от наскучивших тем:
Если дать Рабиновичу в ухо -
Не решит это русских проблем.
Но, как ты, я всё верю в Россию:
Совесть есть и у блудной жены...
Да мы сами с тобой не святые,
Коль вернулись живыми с войны.
* * *
Только время бежит марафонцем,
Ближе к финишу резво бежит,
А закат утомлённого солнца
Исключением не пощадит.
И когда доношу я тельняшку,
И меня призовут в мир иной,
Перестану ворчать я на Сашку:
Он ведь честен с врагами и мной.
