Я военный историк по жизненной необходимости. Как так? А вот как
27 декабря 1979 года, то бишь ровно 27 лет тому назад где-то около 23.20 будучи рядовым разведроты 101 мотострелкового полка 5 гвардейской дивизии и одновременно механиком-водителем БМП пересек первым в своем полку советско-афганскую границу в районе кушкинской таможни.
А это расположение 101 полка в Иолотани в центре плац ближе к реке Мургаб парк боевых машин, а к дороге выходит КПП полка
Тогда в декабре 1979 года на этом месте моста не было, а был совершенно неподготовленный брод
А дело было так.
Конец 1979-го для меня начался мягко говоря странно. В декабре я жил в казарме танкового полка, будучи прикомандированным к своей старой 106 учебно-боевой машине, так как наезд моточасов и пробега у нее еще в августе превысил все общепринятые в Советской армии нормы в два раза. Этого бы на фоне предельно интенсивной боевой подготовке, что царила в дивизии никто бы и не заметил, если бы не в начале августа согласно планам общедивизионных курсов повышения мастерства мою машину из полка (101 мсп 5-й гв.МСД располагался в городе Иолотань Марыйской области Туркменской ССР) перевезли ЖД-транспортом на кушкинский танкодром. Там проводились вождения и стрельбы, а я обслуживал технику, и соответственно спал в ней. У меня в движке уже с полгода была пробита одна из трубок высокого давления, отчего машина безудержно цокала на каждом обороте движка. Зная, что с утра зампотех дивизии полковник Сатаров ни свет ни заря приезжает на вышку танкодрома, и зная, что иного шанса получить новую машину у меня не будет я с вечера поставил 106-бую прямо под балкончик вышки (ну, по-крайней мере насколько позволяли приличия и охрана). Утром увидя, как Сатаров вылазит из УАЗика я начал старательно, по всем правил греть движок (типа скоро вождения). Расчет оказался верным и технократическая душа запотела не выдержала и он спустился с вышки и небрежно постучав по люку, спросил, что с машиной. Тут меня как Остапа и понесло. Выслушав, Сатаров спросил как инвалида: "До рембата сам доедешь?" Я утвердительно кивнул головой и попал на трехмесячное заточение в кушкинском рембате-танковом полку.
Собственно это и есть Кушка
Почему так, потому, что машина стояла в парке рембата, а как похолодало, мне из нее пришлось перебираться в казарму танкового батальона. Кормежка ы те дни была просто страшная, кормили откровенными отбросами, все разворовывалось, очереди в столовую танкового полка были просто огромные так как она обслуживала в 4 раза большее количество народа, чем то, на что была запланирована (а это уже история развертывания 5-й дивизии). В те дни прошло очень сильное землетрясение, и как раз когда я был в столовой, так боясь потерять и ту еду, что была народ даже не попытался бежать на улицу. Но ладно, я отвлекся. И вот в начале декабря всю дивизию начали содрагать тревоги, причем тревога тревоге рознь, при этих все получали боекомплект для личного оружия, к машинам в парках подъезжали заправщики и машины с боекомплектом для машин, в общем мне вдали от родного полка это все перестало нравиться, а так как мной никто не занимался, я без командировочных документов, бросив машину поехал зайцем на поезде в свой полк. Я думал командир роты старший лейтенант Кравченко по шеям надает за такие самовольства, а он наоборот еще и похвалил. Приехал в полк я 12 декабря а 14 полк по полной боевой вывели в запасной район. Брошены были: казармы со всем барахлом, офицерские жены, а так как в городах Иолотань, Тахта-Базар и Кушка никакой иной власти кроме военных никогда не было, то не было и милиции. В первые же дни начались погромы. Туркмены из кишлаков приходили с вмосинскими винтовками басмаческих времен наперевесь в города и грабили не туркменское население, в Кушке был случай насилия над офицерской женой. Но я об этом узнал чуть позже, а в тот момент мы приехали в голую степь с холмами - запасной район базирования. Слухи были я вам скажу. Так как район своеобразный, стык трех стран, то все думали что пойдем войной в Иран, там только год как прошла исламская революция, про Афган ни слова ни полслова не было. Спали на земле одетыми, закутавшись в маск.сети. 17 декабря меня вызывает ротный и дает приказ ехать в Кушку и получить там новую БМПешку в парке 371-го полка. Ехали на бортовой машине, холод был просто дикий, кроме меня был еще один связист, который тоже ехал получать какую-то технику и артиллерист (ему я завидовал меньше всего, кушкинский артполк находился глубоко в степи). Когда приехали в Кушку я был в шоке, шумный веселый, по своему праздничный город, центр дивизионной цивилизации был покрыт мраком, на улицах не было ни души, ни машины. Нас выбросили у самыхСеверных ворот, то есть идти надо было сквозь весь город, и мы боясь всего шли по центральной улице "города". Где-то около кафе "Арктика" мы услышали шаги. нам навстречу шли трое молодых туркмен, у двоих в руках были винтовки, а у нас только у меня был ствол (я в тот момент был так благодарен ротному, что он у меня не забрал АКМ). Тот что в центре что-то сказал своим и снял винтовку с плеча и нес в руках стволом чуть ниже линии прицеливания. Я испугавшись наверное больше своих безоружных спутников сдернул автомат с плеча и передернул затвор, туркмены заволновались, но бочком бочком по разным сторонам дороги мы с ними разошлись. Потом были долгие 10 дней голода и холода в маленькой стекляшке КТП парка с двумя вечными дежурными. Всего кушкинская пехота (371 МСП) на тот момент располагал всего 4 дежурными - 2 в казармах и 2 в парке боевых машин. Собственно в парке боевых машин в тот момент была лишь одна боевая машина, та самая, что пришла для меня с Челябинска с кап.ремонта. (я даже где-то был огорчен надеялся. что уж на войну-то дадут новую машину, а что идем на войну уже никто не сомневался). 27 декабря началось с гула. Несметное количество техники с раннего утра шло мимо парка, по главной дороге в сторону таможни. Не очень понимая, с недосыпу (поспи тут когда от 25 градусного мороза тебя отделяет плексиглас кабинки дежурных, а из отопления лишь один дохлый обогреватель и наши голодные три души) что происходит, но все же надеясь, что нас не забыли мы то и дело бегали смотреть как идет техника по трассе.
В левом нижнем углу, видно тот самый КТП, где мерз перед вводом, там еще дорога с танкодрома стыкуется с главной
Шла техника кушкинских полков, потом техника тахтабазарского полка, а моего 101-го иолотанского не было. техника шла с 9 утра до 20 часов вечера беспрерывно, потом был перерыв на полчаса и тут на УАЗике прилетает капитан Красушкин начальник разведки нашего полка и спрашивает:"Машина исправна" я говорю - да, тогда он приказывает заправить водой и маслом и ждать заправщика. Заправлял я уже в 22.20 (спасибо мать часы передала, через ребят-спортсменов, которые ездили в Ташкент в командировку). Потом в 23.00 опять приехал Красушкин и скомандовал "Вперед". Через 15 минут мы уже проезжали таможню. Блин видели бы вы сколько на площадке перед таможней в свете прожекторов светилось золотом генеральских погон. В общей сложности там столпилось не менее 50 человек из них как минимум было 10 генералов. Потом дорогу окутал мрак, и я еле видел габариты впереди идущего ЗИЛа, уже потом проехав Тургунди, то есть уже на территории Афганистана, мы с Красушкиным встали и дождались своих. Потом был выматывающий ночной марш, пару раз я получал пинки прямо в спину (Красушкин восседал в командирском люке и смотрел за дорогой и при случае будил меня таким способом), часа в 4 меня сменили и я пошел спать. Проснулся - яркое солнце, синее небо, горы, сай внизу под дорогой, стоит колонна, а на броне моей машины радиоприемник ВЕФ 201 передает сообщения о том что идя на встречу многочисленным просьбам афганского правительства СССР ввела ограниченный контингент советских войск на территорию ДРА. И тогда я сказал все: "Слушайте, а ведь теперь это история"
Как ни покажется это странным, но я действительно тогда это сказал.
Павел Ширшов
