30 лет назад наши войска вошли в Афганистан. Это была 40-я армия под командованием генерал-лейтенанта Юрия Тухаринова. Все   началось 25-го декабря 79-го года. С этой даты «официально» началась афганская война, которая продлилась более 9 лет,  а буквально через два дня в Афганистан вошёл  наш 101 мотострелковый полк в составе 5 гвардейской мотострелковой дивизии.

Вспомнить это время и собрались ветераны полка.

 

 

 

На встречу приехали более 50-ти однополчан разных периодов службы в полку. Встреча стала "вечером воспоминаний". Здесь и там раздавались возгласы: "А помнишь ..?!"

 

Смотреть Афганистан - 30 лет

Фоторепортаж - Фотогалерея

Видео:

Выступление командира полка Героя Советского Союза Неверова В.Л.  Смотреть здесь.

Выступление начальника штаба полка Сопина Б.Г. Смотреть здесь.

Третий тост. Выступление командира полка Неверова В.Л. Смотреть здесь.

Тост за советского солдата. Высупление начальника штаба полка Торбеева А.А. Смотреть здесь.

Выступление начальника штаба полка Мамаджанова М.М. Смотреть здесь.

Выступление начальника штаба полка Зыкина Н.И. Смотреть здесь.

Выступление заместителя командира полка Долженко Н.Н. Смотреть здесь.

Воспоминания начальника штаба полка Сопина Б.Г. Смотреть здесь.

Фото Ширшова Павла. Смотреть здесь.

 

А помнишь, бача?
(Из воспоминаний солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров 101 мотострелкового полка).

 

27 декабря  … В преддверии Нового 1980 года года жители Союза куда-то спешили, стояли в очередях за покупками, чтобы как можно ярче встретить долгожданный праздник. Узкому кругу лиц, не говоря уже о народе в целом, были приоткрыты все карты политической авантюры брежневского руководства. Началась война, которой суждено, будет продлиться 9 лет 2 месяца и 18 дней. Но тогда думать о чем-то постороннем крайне не хотелось, дабы не обременять себя лишними рассуждениями. И лишь молодые загорелые ребята, кто с наградами, а кто без, да цинковые гробы с непонятным названием «груз-200», заставили людей содрогнуться. Мол, в мирное время…
Одним из первых в Афганистан вошел 101 мотострелковый полк, организационно входивший в состав 5 гвардейской дивизии. Заслуга в написании этой статьи – не моя, а тех, кто честно выполнил долг перед Родиной. И это никто не оспорит, какими бы мерзкими эпитетами его не называли.  В своей работе я лишь привожу воспоминания участников тех событий. Конечно, начну с тех, кто был первым на этом нелегком пути.

 

Павел Ширшов:
27 декабря было просто страшно холодно. Издевкой казалось само название города, а находящееся в километре от стеклянной дежурки парка боевых машин, кафе «Арктика» казалось претворяет в жизнь свое ерническое, для самой южной точки страны название.
Просидев в замерзающей и пустой Кушке (14 декабря все войска ушли в поле по плану начала войны) почти две недели, перебиваясь холодной водой и остатками сухарей, я уже не верил, что в жизни вообще что-либо может быть иное, что что-то может измениться, как я вдруг… Утром 27 декабря 1979 года я проснулся от грохота бронетехники идущей по центральной улице города в сторону границы. Я и еще двое уставших и практически замерзающих дежурных сначала тупо посмотрели в сторону шума, но лишь я проявил энтузиазм и пошел к дороге.
По дороге шла техника Тахта-Базарского полка. Шли танки. Батальон. 50 машин. Пехотному полку большего и не полагалось. Впереди был год службы, неустроенность лагерей, полуголод, постоянный холод, операции, походы.

 

Олейчук  Д.В. лейтенант медицинской службы:
Семь дней в пути и самая южная точка Советского Союза — г. Кушка, раскинувшись меж голых сопок с мо¬нументом солдата-освободителя со спасенной девочкой на руках с одной стороны и огромным православным крестом с другой, медленно выплывал навстречу перегруженным воинским эшелонам. Конечная остановка, раз¬грузка и снова собеседование со штаб¬ными офицерами. Старший офицер ТуркВО, майор медицинской службы В. Корбут, направленец по офицерам-медикам, предлагает двум лейтенан¬там отправиться на должности, на сту¬пень ниже занимаемых ими в ЛенВо, в Афганистан, куда уже вошла 5 мcд, поднятая по мобилизационной готов¬ности двумя неделями раньше. На не¬доуменные вопросы: почему на пони¬жение, отвечает, что этого требуют интересы Родины. Три дня таких собе¬седований, и мы согласны выполнять интернациональный долг на нижестоя¬щих должностях и, слава Богу, хоть в одном полку. Через 15 лет судьба сно¬ва сведет нас, но уже в других долж¬ностях и воинских званиях.
…К утру, преодолев перевал, стали спускаться к Герату. Первые посты афганских военнослужащих. Останав¬ливают. Что-то говорят, по-русски по¬нятно только слово водка. Через пол¬часа снова начинаем движение. К ве¬черу приблизились к Шинданду, где расположилась 5 мcд, без двух мото¬стрелковых полков: один остался в Герате, а второй ушел в Кандагар, на базе которого впоследствии была сформирована мотострелковая брига¬да…
…Кроме этого, практически ежеднев¬но поступали раненые военнослужащие в результате неосторожного обраще¬ния с оружием, которым оказывали неотложную врачебную помощь и эвакуировали в медицинский батальон дивизии.
Формировали врачебные укладки для оказания неотложной медицинской помощи, обучали средний и младший медперсонал введению внутривенно инфузионных растворов. В результате чего даже солдаты, стоявшие на дол¬жностях санитаров, без медицинского образования быстро и грамотно могли поставить капельницу раненому в по¬левых условиях.
Все это немного позже очень и очень пригодилось и востребовалось. Первый боевой рейд в горный район Чагчаран состоялся только через два с половиной месяца после введения полка в Афганистан.
Первый боевой опыт, первые поте¬ри, первые боевые награды ...

 

А. Сиглер начальник медицинской службы 101 МСП (1979-1980 г.г.):
Мы входили в составе дивизии. Наш полк шёл из Иолотани, и мы были в замыкании дивизии. Маршрут у всех был один. Только время выдвижения и пересечения госграницы у всех было разное. Вообще-то мы отмобилизовывались дважды. Первый раз весной 1979 года. Штатная численность личного состава нашей части тогда была несколько больше 200 человек. Мы отмобилизовались, то есть довели количество военнослужащих и колёсной техники до штата военного времени и сняли специальную технику с хранения. Затем все части нашей дивизии, включая наш полк, прошли маршем вдоль нашей южной границы с Афганистаном. Вернулись в места постоянной дислокации и почти всех запасников вернули в народное хозяйство. Часть запасников оставили помогать обслуживать технику. Радиостанция Би-Би-Си тогда сообщила на русском языке: «Вооруженная банда Шаталина, лязгая гусеницами и бряцая оружием, прогромыхала вдоль границы с Афганистаном и Ираном». Для уточнения, генерал-майор Шаталин Юрий Васильевич в это время был командиром 5 МСД.
Первое отмобилизование прошло очень быстро. “Партизан” призывали прямо с места работы. Призывали всех подряд, и приписанных к нашей части и не приписанных. Было много провожающих, море слёз. Провожающие приезжали на автобусах, на такси. Пытались прорваться в часть, висли на заборах. Провожали запасников как на войну. Второй раз всё проходило гораздо спокойнее.
… Среди встреченных нами афганцев я никого с оружием не заметил. Через перевал вела только одна  дорога. Мы шли очень долго. Новогоднюю ночь встречали уже в Герате. Точнее, рядом с Гератом, в поле, в палаточном лагере. К сожалению, за давностью лет многие детали я вспоминаю относительно смутно. Помнится, что в первую нашу новогоднюю ночь на территории ДРА у нас и ракеты пускали, и из автоматов стреляли в воздух. То есть Новый год мы отметили. Застолья, конечно, не было, было просто не до него.
Практически все занимались обустройством лагеря и организацией охраны и обороны.

 

Владимир Лаврентьевич Неверов,  Герой Советского Союза, командир полка.
Глава из книги «Годы на огненной земле»
В одной из молодежных газет мне пришлось прочитать саркастическую тираду: вот, мол, какое было время – наши вояки в Афганистане сражались против мирных людей, сжигали кишлаки, а в печати писали о том, что сажают там деревья и помогают дехканам убирать урожай…. Материал этот вызвал у меня странное чувство. Я не стал бы никогда утверждать, что не было в Афганистане случаев, когда от наших пуль гибли жители кишлаков, а наши снаряды разваливали ветхие жилища крестьян. И, несмотря на это, написанное в газете показалось мне жестокой и злонамеренной ложью.            Попробую объяснить свою позицию. И военные и гражданские люди хорошо знают, что редко какое учение обходится без жертв.            Чего только не случалось. И самолет с отказавшим двигателем падал на жилой дом. Случайно пущенный снаряд взорвался на совхозной ферме. И зазевавшийся прохожий попадал под колеса военного грузовика. Но никто не пытался обвинить армию, что она воюет против мирных жителей.            На афганской земле шло не учение, там почти десять лет продолжалась жестокая, кровопролитная война, в которой случалось всякое. Там чуть ли не все поголовно имели оружие, а земля была нашпигована минами. Но одного в Афганистане не было и не могло быть. Ни один советский командир, ни один солдат не задавался целью истребить мирных афганцев. Любой из участников тех событий мог бы рассказать десятки эпизодов, когда наши советские парни шли на смертельный риск, спасая мирных жителей.   
… Мне трудно понять тех, кто пытается всячески очернить все, что связано с нашим пребыванием в Афганистане, бросить тень на воинов-интернационалистов, с помощью подтасовок и тенденциозного подбора фактов доказать, что мы ехали в эту страну не помогать, а грабить и убивать. Это - неправда. Не десятки, сотни наших офицеров побывали в АфганистанеДважды, некоторые трижды. Неужели такие патриоты, как Руслан Аушев и Валерий Востротин рвались туда с недобрыми целями? Ведь они побывали на афганской земле не один раз…            Говорят, что у лжи короткие ноги. Хочется верить в это. Я вовсе не ратую за то, чтобы о войне в Афганистане слагали радужные песни, а всех» афганцев» зачисляли в святые. Это было бы неверно. Но я считаю, что нельзя показывать события, в которых пришлось участвовать, только в кровавых тонах, пытаясь одеть «афганцев» в звериные шкуры. Это будет беспардонная ложь. Нам не надо придуманных подвигов и дутой славы, но мы не хотим брать на себя несовершенные грехи.

 

Борис Григорьевич Сопин, майор, первый начальник штаба 101 мсп.

В марте 1979 года, когда первый раз развернули  нашу дивизию до полной полного военного штата, мы стояли у афганской границы. Но нас туда не ввели. А когда в декабре  нас подняли по тревого и опять развернули до штата военного времени, то здесь мы уже поняли что это так просто не закончится.
24 декабря в Кушке нам поставили задачу генерал Шаталин, командир дивизии, здесь мы поняли, что это все серьезно.
Многие говорят, что наши войска входили как агрессоры. Нет. Мы  входили спокойно, без стрельбы. Очень много было удивительного, непонятного. А потом было несколько передислокаций, и  уже в конце февраля полк остановился южнее аэропорта, и вот там мы начали обустраиваться. Во всяком случае, поначалу больших боевых действий не было, а потом это все наращивалось, и наш командир полка подполковник Коптяев Владимир Михайлович, он мне как начальнику штаба постоянно задавал вопросы: ты же отвечаешь за разведку. Когда же закончатся эти учения с боевой стрельбой? Начались потом первые потери. Постепенно мы уже втянулись в эту войну, и были ощущения, что когда несколько дней не воюешь, то становилось непонятно, в чем же дело.
С позиции сегодняшнего дня хочу сказать, по поводу присутствия натовских войск - мы вошли туда с благородной целью: развозили продовольствие, медикаменты, вещи первой необходимости. Наш промах был в том, что мы не знали внутренней политики, национальных обычаев, традиций. Простой пример: ведешь совместные операции с афганскими войсками, вдруг они прекращают стрельбу, выстилают зеленые коврики, и начинают молиться…
Конечно, первые четыре месяца были очень тяжелыми. Жили в машинах. Питание «только на консервах». В марте-апреле стали завозить палатки, продукты, хлеб. А первая зима была для нас очень жестока. Афганцы говорили, что вас, русских Аллах наказал.
Но самое главное, что никто не роптал, не стонал. И несмотря на жестокость войны об Афганистане у меня остались  самые добрые воспоминания.

 

Петр Александрович Денисенко, старший лейтенант, заместитель командира роты по политической части.

Прилетев с Хабаровска, с Дальнего Востока, в Ташкент, я оказался в цветущем, богатом растительностью, городе. Мы переночевали там трое суток, после чего нас направили в Афганистан. Когда самолет достиг воздушного предела республики  Афганистан, пилот включил сирену, давая понять, что мы пересекли границу, и тем самым заставив нас с интересом прильнуть к иллюминаторам, но увидели мы лишь пустынные голые горы.
Я видел, как и хорошее, доброе расположение местного населения к советскому солдату, так и злобу и ненависть. Было и такое, когда на одной из операций командир полка вел переговоры с главарем бандформирования душманов о том, чтобы эта банда стала договорной, т.е. перешла на сторону народной власти. Переговоры вели, конечно же, с переводчиками обеих сторон. Я вместе с частью своего подразделения блокировал внутренне кольцо. Одновременно с нами находились «воины ислама». У одного из них я впервые увидел анашу. Он расположился возле нас, осторожно прижав оружие к себе, ведь они не выпускают из рук оружие, да и мы тоже «держим ухо востро». И вот он достает папиросу, забивает наркотиком, закуривает. И я наблюдаю ситуацию, как он буквально через 5-10 минут превращается в ошалевшего зверя. Я сразу же дал понять своим солдатам, чтобы они были начеку. Ведь кто его знает, что у него на уме..?
Видел также, как шли колонны с Чагчарана. К нам подбегали детишки (мы их называли «бача») и с наивной простотой говорили: «Шурави бакшиши, дай подарок!». Мы давали или мясную тушенку из говядины или растительные консервы с галетами. Тогда при выдвижении колонны, когда мой БТР шел в отряде обеспечения движения, я увидел лежащую в луже мину. По спине пробежал холодок. Оказывается, эти бачата, которые подбегали у нас просить бакшиши, кинули эту мину на нашем маршруте движения. Пришлось останавливать всю колонну, прыгать в грязь и руками искать эту мину. Повезло, что она была противотанковая, а будь противопехотная, так выдумали бы другой вариант.
Те два года, которые я служил в Афгане, были самыми лучшими не только армейской службы, но и в целом моей жизни! Я увидел самые лучшие качества человека, узнал, что такое дружба, взаимовыручка, взаимопомощь. Одним словом, я познал самые лучшие черты как солдата Советского Союза, так и офицера. Я считаю, что задача, поставленная перед нами, была выполнена самым лучшим образом. Нам не приказывали разорять и уничтожать. Нам приходилось участвовать в решении многих вопросов, которые нельзя было решить с точки зрения политики, например такие, когда поток оружия, наркотиков с подачи Соединенных штатов Америки с Пакистана шел через Иран в Советский Союз. Только военным путем можно было решить такие вопросы.

 

Продченко Сергей Владимирович, командир отделения 2 саперного взвода саперной роты в 1982-1984 гг.

Как говориться, сапер ошибается один раз. И неизвестно, когда эта ошибка может произойти. Впервые почувствовать, что же значит стоять на краю жизни, мне удалось уже, будучи в Афганистане. Несомненно, в учебке, я тоже получил навыки и умения саперного дела. Но на войне все оказалось гораздо серьезнее. Этот эпизод останется в моей памяти на всю оставшуюся жизнь. Перед разминированием участка, старший лейтенант И.Лопатин, заверил меня, что мины – учебные. Сомнений в этом у меня не было, и поэтому я сразу приступил к выполнению задачи. И только разминировав уже большую часть из них, я вдруг понял, что мины были настоящими, то есть боевыми. Так я впервые понял, что секунды назад меня просто могло бы и не быть. Но старлею я благодарен до сих пор. Потому что он научил меня любить и ценить жизнь. Вбил в сознание, что от меня завистит многое, особенно жизни моих боевых друзей.
Во время боевых выходов полка саперов распределяли по одному на взвод. По тропам шли в установленном порядке: впереди сапер со щупом и миноискателем, за ним пулеметчик, который прикрывает сапера, потом командир, радист, взвод.
У каждого сапера в Афгане была своя манера работы. Я старался идти без перекуров. На собственном опыте убедился, чем больше на тропе себя жалеешь, тем сильнее измотаешь и себя и других. Обычно подъем на высоту растягивался не на один час. Зачастую, начав восхождение утром, добирались до места затемно. Не знаю, чем объяснить, но была своя особенность в нашей работе: если прервался на перекур, скажем, через два часа после начала работы, то до следующего перекура не сможешь растянуть время больше, чем на час. Уж лучше без остановок идти, как заведенному, тогда и внимание сосредотачивается только на одном, главном – обнаружении мин.
Ситуации на каждой тропе разные. Но хочу сказать, что ничего неожиданного, о чем бы нас не предупреждали в учебке, не было. Разве что в Афганистане впервые столкнулся с тем, что 30 процентов мин были с неизвлекаемостью, то есть не не подлежали обезвреживанию. С таким секретом попадались наши и итальянские мины. Причем нельзя по внешнему виду определить – обычная она или нет. Поэтому, чтобы не рисковать, взрывные устройства уничтожали на месте.

 

Александр Анатольевич Торбеев, последний начальник штаба 101 мсп.
Самое трудное на войне – нести ответственность за людей, которых отправляешь в бой. Не стану говорить подробно об афганской войне. О ней много сказано. Кажется, это было недавно. И вот исполнилось уже 20 лет со дня вывода наших войск из Афгана. Повезло мне и моей семье – остался жив. Хотя не раз рядом погибали товарищи. Саму афганскую войну не раз оболгали, были даже митинги: «Уйдем из Афгана!». Можно перемывать косточки тогдашнему Политбюро, но не будем.  Осуждать этот шаг бессмысленно, как критиковать историю. Ее ведь не повернешь  назад…Проблема власти в Афгане была, но военного решения она не имела. Это я как начальник штаба 101 мсп,  да и многие офицеры поняли когда столкнулись с войной лицом к лицу. Годы службы на афганской земле выпали с поэтапным выводом советских войск из этой страны. Поэтому старались максимально уменьшить потери. Задачи все-равно выполнялись, но уже более осторожно и продуманно. Потому что теперь нужно было выжить, и вернуть наших солдат на Родину, где их так ждут их родные и близкие.

P.S. Отгремели выстрелы, разрывы. Тридцать лет, а для кого и меньше, отделяют суровую действительность войны от хрупкой мирной реалии. Эти воспоминании – свет правды из туннеля истории, который западные «доброжелатели» нам так хотят завалить. Многим тяжело было вспоминать о войне, тяжело было ворошить прошлое, зная, что назад все-равно  ничего не вернуть. Но память снова заставила это сделать.
Подвиги Афганцев не должны быть забыты! А это уже зависит от нас с вами.
Я глубоко убежден, и многие со мной согласятся, что мужество, отвага, взаимовыручка, самопожертвование, боевое братство наших солдат, сержантов, прапорщиков, офицеров навечно вписаны золотыми буквами в историю нашего Отечества – в страницу летописи афганской войны.
И поэтому, давайте чаще  говорить им спасибо, за то что они просто честно выполнили свой интернациональный долг перед Родиной.
Виват, Шурави!

Александр Хвастов
24 декабря 2009 г.