Я МЛАДШЕГО БРАТА В БОЮ ПОТЕРЯЛ...

...Ночь на 8 ноября, но сна нет. Не понимаю, что происходит со мной. Словно заболел. Брожу по квартире, пробую читать, но буквы с трудом складываются в слова.
             Еще не знаю, что наступающий день кавказским ножом рванет мою душу. И не только мою.       
             Илья! Убит? Не может быть! Когда? 8-го. Что? Под Бамутом?
             В трубке голос бывшего заместителя командира 166-й Тверской отдельной мотострелковой бригады полковника запаса Сергея Устьянова:
             - Информация проверяется, но, похоже, подтвердится... Позвоню после двенадцати.
             Набираю номера телефонов "горячих линий" в Москве. Слышу: "Такой информацией не располагаем". И уже кажется, что... Только кажется.
             Еще 4 ноября Илья приезжал ко мне, звонил Сереже Баркову, председателю нашей региональной организации "Боевое братство", забрал книги по истории Чечни, которые я специально ему подобрал.
             Оставил диктофон с просьбой отремонтировать.
             9-го днем я позвонил Алене - жене Ильи.
              - Как дела? Есть проблемы?
              - Все хорошо, Саша. В двадцатых числах вернется.
              - Может, встречусь с ним раньше. Тут одна командировка накатывается...
              Мы еще ничего не знали.       
                 К вечеру в Твери пошел снег. Белым саваном укутал свежую могилу на аллее Славы Дмитрово-Черкасского кладбища. Природа словно просила прощения у Героя России подполковника Ильи Касьянова, который пришел на эту землю с самыми лучшими намерениями - жить и бороться со злом.

C Ильей нас подружила чеченская война.
              В марте 1995-го я приехал к тверским мотострелкам, которыми командовал тогда генерал-майор Владимир Булгаков. Бригада располагалась в Атагах. Тогда я познакомился с начальником разведки бригады майором Ильей Касьяновым, который вместе с Устьяновым показывал мне позиции, рассказывал о складывающейся ситуации.
              В те дни боевики и лидеры так называемой Республики Ичкерия были загнаны в угол. Хватило бы мощного удара, и возможно, что война закончилась бы и не было бы новых жертв. Такого приказа не последовало. Перед этим мотострелки вели тяжелые бои в самом Грозном, а еще раньше - в районе населенного пункта Гикаловский. Об этом подробнее.
              Вот что рассказал мне командир части, начальник Тверского гарнизона полковник Николай Переслегин:
              - 8 февраля 1995 года мы получили приказ выйти в район Гикаловского с задачей захватить господствующие высоты и тем самым закончить окружение Грозного. Были сформированы четыре штурмовые группы под руководством майора Касьянова. Прошли интенсивные тренировки, в ходе которых отрабатывались вопросы боевых действий в горах. В ночь с 20 на 21 февраля начался штурм. Решительными и смелыми действиями высота была взята, кольцо блокады вокруг Грозного замкнулось.
              15 мая за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, Илье было присвоено звание Героя Российской Федерации.
              Он всегда был на острие. Рисковый. Помнится, как в прошлом году на день ВДВ на аэродроме в Змееве под Тверью он лихо прыгал с парашютом. Илья все делал с удовольствием. И вокруг него не было плохих людей. Помню, как на День Победы Касьянов, Игорь Кабанов и я отправились в Москву, в парк имени Горького. Там собрались сослуживцы Ильи по Афганистану. Это была не показушная, а настоящая, прекрасная встреча боевых друзей. Многое запомнилось, но главное, на что я обратил внимание в тот майский день, - желание помочь тем однополчанам, кто в этом нуждается. Об этом заговорил подполковник Касьянов. Он всегда заботился о тех, кто рядышком с ним.
              А ведь однажды смерть уже отпускала его. Это было в Афганистане. Илья даже с некоторой гордостью говорил, что историю его болезни, а точнее ранения, изучают слушатели Санкт-Петербургской военно-медицинской академии.
              Его сослуживцы, в частности подполковник Игорь Баталов, удостоенный также звания Героя России за бои под Гикаловским, вспоминают, как Касьянов приехал в их подразделение "с третьей ногой" - так Илья называл трость, без которой ему еще было трудно ходить.
              Баталов - слушатель общевойсковой академии - рассказал мне, как работал Илья с личным составом.
              - Он хорошо знал солдат. Называл их по имени и отчеству. И они были готовы выполнить любой его приказ.
              Подполковник Касьянов успел поработать в военной миссии ООН в Марокко. В Тверь приходили письма из Северной Африки. В них были размышления о жизни, о судьбе России.
              У тверичан, кто прошел афганскую войну, воевал в Таджикистане, Чечне, других горячих точках, есть добрая традиция несколько раз в течение года собираться и приезжать на аллею Славы Дмитрово-Черкасского кладбища - помянуть погибших ребят. Не раз вместе с нами приезжал сюда и Касьянов. Во время одной из таких поездок Илья сказал мне буквально следующее:
              - Каждый из нас и все мы вместе - Россия. Мы должны помнить все, что было. И не только радостное, но и трагическое, и плохое. Иначе у нас не будет будущего. Это не мои слова, но я искренне так думаю. Если мы будем помнить, почитать матерей, стариков, могилы предков, могилы своих товарищей, значит, мы живы!
              Я не рисую лубочный портрет погибшего друга. Илья был как раз таким человеком. Когда было нужно, он мог "построить" зарвавшегося. Это ему очень хорошо удавалось.
             После возвращения из Марокко он передает свой богатый опыт слушателям Учебного центра общевойсковой академии, который больше известен как курсы "Выстрел". Уезжает со своей группой в Чечню.
      
             Что же произошло под Бамутом? Пока совершенно точно сказать не могу. Вот что удалось узнать из неофициальных источников.
             Касьянов с группой офицеров, среди которых был командир 693-го полка, вышел на рекогносцировку. Метрах в четырехстах от переднего края. И тут по ним начал работать миномет.
            12 часов 30 минут.
            Четыре мины вокруг, еще три точно накрывают группу. Пять человек убиты, Илья ранен. Ноги, рука посечены осколками, как и шея. В его бронежилете оказалось 18 осколков. Те, кто мне об этом рассказывал, предполагают, что у чеченцев был хороший корректировщик. И вполне возможно, что он действовал с нашей стороны. А потом...
            Артиллерия обработала то место, откуда велся огонь, но там уже никого не было. Вероятней всего, миномет находился в кузове грузовика. Вызван вертолет, чтобы забрать раненого Илью. "Вертушечник" не может посадить машину. Говорят, что у него не было опыта полетов в горах. Через некоторое время идет вторая "вертушка". В это время на Бамут опускается туман. Я бывал в этом районе Чечни и помню проклятую серую вату. Вертолетчик кричит по радио: "Укажите место посадки..." Взлетают осветительные ракеты, но из-за тумана они не видны пилоту. Шесть неудачных заходов, и винтокрылая машина уходит на базу. Принимается решение везти Касьянова на "броне". По дороге Илья еще сам колет себе промедол. В медчасти полка нет хирурга, а нужен именно он. Тогда Касьянова отправляют к медикам подразделения внутренних войск. На этот раз он уже сам не может сделать себе укол. Его делают те, кто находится рядом. Дальше - совсем плохо. В медчасти не оказалось ни условий для переливания крови, ни самой крови.
            18 часов 50 минут.
            После ранения Илья прожил еще 6 часов 20 минут.
            Все. Ему было 38 лет.
            Как горько и справедливо скажет на поминках "афганец", подполковник запаса Стас Назимов:
            - Илья был готов отдать последнюю каплю своей крови, а у России для него не оказалось одной пинты...
      
            По телевидению постоянно сообщается, как наши госпитали, в частности по линии МЧС РФ, отправляются в покореженную землетрясением Турцию. Понимаю, тоже надо. Но почему мы так не любим сами себя? Почему на войне мы не можем обеспечить свою же армию всем необходимым? Или не хотим?
            А в некоторых средствах массовой информации сегодня уже поговаривают о необходимости прекращения боевых действий против бандитов в Чечне. Нечто подобное уже было.
            Три года назад хасавюртовскими соглашениями бесславно для России закончилась первая чеченская кампания. Но сейчас обстановка другая. В минувшем сентябре во время боевых действий в Дагестане я увидел армию, которая хочет добить бандитов. Неужели из известных кабинетов ей последует команда: "Назад!" И начнутся никому не нужные переговоры с Асланом Масхадовым. Все это мы уже все проходили в 1996 году. Пока они будут вестись, боевики отдохнут, получат подкрепление в виде живой силы и оружия, пленные выроют им мощные укрепрайоны. Я был свидетелем этого. И все сначала? И снова полетит в российские города и села страшный "груз-200"? Нельзя забывать и о налогоплательщиках, чьи деньги пойдут на оплату военных операций. Я уже не говорю о целостности нашей с вами России, которую так любил Илья.
            И пусть мне никто не рассказывает про то, что российская армия в Чечне воюет чуть ли не с 14-летними мальчишками. Так стрелять, как те, что убили подполковника Касьянова и его боевых друзей, дети не умеют. А заявление одного из чеченских лидеров Зелимхана Яндарбиева о том, что Грозный может предоставить убежище небезызвестному террористу мирового масштаба бен-Ладену, это как понимать? Неужели армию ждет очередная подстава? Тогда за что гибнут на Северном Кавказе россияне?
      
            Не хочется верить, что Илья больше никогда не заглянет в клуб "Красная звезда", чтобы обсудить с "афганцами" очередные проблемы или просто повидаться с друзьями. Здесь, в клубе, разместилась выставка "Три войны такие разные", в создании которой он активно участвовал. Не хочется верить, что в мою квартиру больше никогда не войдет жизнерадостный, выдержанный и вежливый Илья. Что я не разложу перед ним новые главы своего романа "Чеченский блюз", над которым он помогал мне работать как военный консультант. Знали бы вы, как классно он это делал! Легко! Словно был не профессиональный разведчик, окончивший Киевское высшее общевойсковое командное училище имени Фрунзе, а хороший литератор.
            ...На поминках мэр Твери Александр Белоусов сказал, что рассматривается вопрос о присвоении одной из улиц в микрорайоне Мамулино имени подполковника Ильи Касьянова. Как же хочется, чтобы так было. И по этой улице будет ходить Гошка - его шестилетний сын. И будет гордиться отцом, настоящим российским офицером.

            ...Без двух минут четыре утра 16 ноября 1999 года.
            Девятый день как нет с нами Ильи. Посмотрите на фотографию, которую я принес в редакцию. Я запомнил Илью таким. Запомните его таким и вы.
            Надо спать, но как же заснуть? Я же младшего брата в Чечне потерял.

Александр Харченко,
      член ассоциации журналистов "Горячая точка"